Благоустройство: проблемы и решения

Мысли в статье пронумерованы для удобства, чтобы ссылаться на них. После статьи размещены комментарии профессионального эколога.

В каждом деле в решающей степени важно видеть ГЛАВНОЕ, т.е. верно расставить акценты, определить приоритеты. Всё это, в общем, хорошо известно и с этим никто не спорит, но это постоянно забывается.
Благоустройство города как-то незаметно стало сводиться к созданию одной только видимости, а об устройстве истинных благ перестали даже говорить. Видимость стала идеалом благоустройства, а так как идеал недостижим, то… в городе всегда остаются расти лопухи, бордюры дорог не побелены, да и разрытые водопроводы и теплотрассы тоже не украшение. Зато о перечисленных явлениях наша газета не перестаёт напоминать в каждой статье о благоустройстве.
Иронизировать насчёт разрытых траншей не будем: это действительно безобразие, и не потому, что оно «вид портит», а потому, что от этого добавляется количество пыли в воздухе, появляется грязь на тротуарах, затрудняется движение пешеходов.
А вот «бросаться в смертельную схватку» с лопухами, крапивой, полынью не следовало бы. Там, где они мешают движению пешеходов, их вырвут люди без всякой подсказки или приказа, а там, где они не мешают, их вырывать не нужно, так как они приносят многостороннюю пользу.
«Но они вид портят, особенно осенью», - возражают нам. Действительно, вид осенней дикорастущей травы не блещет красотой. Но представим себе, что нам удалось сделать вечную весну, т.е. пестроту и яркость красок круглый год. И что же? Стало бы счастья больше?! Нет! Прибавилось бы утомление, а не счастье. Потому и говорится: «что естественно, то не безобразно». Или, как говорит Библия: «время веселиться и время грустить».
В основе гонений на дикорастущую траву лежит, по нашему мнению, экологическое невежество или забвение того, что, например, те же лопухи, крапива и полынь – самые полезные травы, и «джунгли» травянистой растительности даже осенью приносят нам великую пользу, хотя бы тем, что принимают в себя городскую пыль – этого подлинного злейшего врага нашего здоровья. Когда же газоны голые, да ещё выше уровня дорог и тротуаров, то они не только не поглощают пыль, но являются главным её поставщиком.
Побелка бордюров таких газонов не только ничего полезного не даёт, но, наоборот, добавляет количество пыли, так как в дождливую погоду известь смывается, а в сухую – сдувается.
Нам снова возражают и говорят, что небеленый бордюр не эстетичен. Эстетика, в отличие от красоты, категория субъективная, и, значит, в качестве аргумента она никуда не годится. Кроме того, как можно говорить об эстетике, если во многих местах города бордюры разрушены или полуразрушены?! Их невозможно побелить, и рабочие просто льют на них известь. Получается картинка, похожая на ту, что производит бык своей мочой. А когда на эти «произведения искусства» коровы нальют (или наляпают) свои экскременты, то видок получается настолько впечатляющий, что после него даже исправный и хорошо побеленный бордюр уже не радует глаз, а вызывает недоумение: неужели руководителям города непонятна абсолютная ненужность такого украшательства?!
Нам снова возражают и говорят, что мы поднимаем пустяковые вопросы. «Пускай себе белят, вам-то что до этого?!» Отвечаем: «Равнодушным к этой нелепости можно быть, когда бы руководители, отдающие приказы белить бордюры, оплачивали работы и материалы из своего личного кармана, плюс к этому платили штраф за загрязнение воздуха, и, самое главное, компенсировали бы моральный ущерб за нравственное разложение общества».
Ведь на сознательном или подсознательном уровне все прекрасно понимают, что белёный бордюр – это очковтирательство чистейшей воды. Кому очки втираем?! Себе!! Может ли после этого подрастающее поколение уважать нас, взрослых?!
Таким же пустяковым вопросом, нестоящим даже внимания, объявляется вопрос сжигания растительности в городе и за городом. В самом деле, о чём тут беспокоиться: есть закон «Об охране атмосферного воздуха», а мы как сжигали, так и будем жечь, ибо законы для того и пишутся, чтобы их нарушать.
Только неписанные Законы Природы продолжают действовать, и чем более «успешно» мы коптим небо и собственные лёгкие, тем больше болеем и больше ненавидим друг друга. Союз преступников никогда не бывает прочным и долговременным. Распался СССР, распадётся и Россия, если беззаконие и невежество не заменятся диктатурой Закона и Знанием.
В конце 20-го века большинству населения нашей страны неизвестны такие простые истины: почва - та самая мать-кормилица всего растительного царства – возникает в результате перепревания растительности (к которым относятся и бумага, и картон). Неизвестно, или люди не верят в то, что продукты неполного сгорания ядовиты, и столь любезные многим, костры гробят наше здоровье совсем не символичным образом.
Тут мало одного-двух раз сказать об этом в каких-то маленьких заметках. Тут необходимо принять все возможные меры, чтобы истина дошла до сознания, а если и после этого некоторые станут практиковать беззаконие, то на таковых должно предусматриваться и наказание. Но сегодня мы вынуждены говорить о невежестве или о забвении.
В санитарные пятницы над городской свалкой висят или стелятся огромные облака дыма: сжигаются десятки автомашин травы, вывезенной сюда ради пресловутого «хорошего вида» города. Многие руководители проявляют такое рвение по уничтожению травяной растительности, что не жалеют ни сил, ни средств, только бы уничтожить «эту проклятую зелень», как будто она источник инфекции или радиации.
Десятитонные самосвалы везут на свалку листву газонов и скверов, везут 100-150 килограмм, и везут для того, что там превратить её в канцерогенный дым. Дым накрывает близкие сады, кладбище и 3 жилых посёлка (Михайловку, Железнодорожный и Юбилейный).
Жители последних буквально стонут от свалочного дыма и требуют переноса свалки.
Но перенос свалки – дело дорогое и, главное, бессмысленное: одним станет легче, зато другим – хуже.
Если свалку сделать ещё дальше от города, то на одном бензине получится такая дополнительная трата, что скудный городской бюджет не потянет.
Кроме того, если уж сегодня многие водители не довозят мусор до свалки, то на дальний полигон не поедут ещё большее число машин.
Выход остаётся один: место свалки оставить прежним, но не вывозить туда то, что можно не вывозить.
А это примерно 95% того, что вывозится!!!
«А куда девать мусор? Хотя бы те же самые листья?», - спрашивают нас. А никуда. Они должны остаться на газоне.
Газон должен быть ниже уровня асфальта (за редким исключением).
На нём должна расти густая трава, в котором листья будут свободно лежать и перепревать осенью и весной.
Газон – кусочек естественной природы.
Улавливание пыли – главное его назначение.
Второе условие: газон должен требовать минимум ухода (ибо время – самый ценный природный ресурс).
Сегодняшние газоны требуют капитальных ремонтов и реконструкций.
Если перестать делать лишние (вредные) действия, а высвободившиеся силы направить на реконструкцию, то в кратчайшее время город преобразится, в нём станет удобнее жить, легче дышать.
А пока год от года воздух становится всё хуже и хуже.
Несмотря на то, что промышленные предприятия сегодня дымят намного меньше. За счёт чего ухудшается воздух?
Во-первых, за счёт роста количества автотранспорта, особенно личного. Лет 20-30 назад его было во много раз меньше. И сегодня больше тех, кто не имеет машины. Но все ли владельцы автомашин счастливчики и все ли невладельцы автомобилей несчастны?!
Личный автомобиль гораздо больше ворует время и гробит здоровье, чем добавляет их.
Добрая половина промышленности страны прямо или косвенно работает на то, чтобы у населения были несметные полчища отравителей природной среды, т.е. автомобилей. Так что, когда защитники автомобилей ссылаются на то, что главными загрязнителями воздуха и воды являются промышленные предприятия (что неверно), то они забывают, что предприятия работают опять-таки для того, чтобы обеспечить всех желающих личным автомобилем.
Все плюсы личного автомобиля условны и субъективны, а вот минусы, а их мы насчитали более пятидесяти, - безусловны.
Но все эти факторы и «тонкости» игнорируются автовладельцами: уж слишком велика любовь к «четырёхколёсному другу». Даже когда приводится зловещая статистика: в крупных городах сегодня не рождается ни одного здорового ребёнка, главным образом из-за выхлопных газов автотранспорта, то и тогда любовь к машинам перетягивает любовь к детям.
На второе место следует, наверное, поставить загрязнения воздуха в домах и квартирах и рабочих местах на производстве.
В лучшем случае здесь контролируются самые грубые и явные канцерогены, а то, что в помещениях, как правило, есть (в углах и всевозможных закутках)
многолетняя пыль, считается такой мелочью, что о ней санитары и экологи даже и говорить не хотят.
Количество отрицательных аэроионов до сих пор не измеряется, т.е. не учитывается при оценке качества воздуха.
То, что большинство подвалов в многоэтажных домах пахнут мочой и экскрементами – тоже пустяк. Главное – выдернуть лопухи на улицах, а между тем, если бы на городских пустошах были густые заросли дикорастущей травы, многие бы предпочли бы оправляться в этих зарослях, а е в подвалах.
Ведь не секрет, что общественных туалетов явно недостаточно, и перспектив в этом плане никаких.
Мы, правда, имеем предложения, как можно решить и этот вопрос, но не имеем уверенности, что с нами согласятся или хотя бы найдёт время выслушать соответствующие должностные лица.
А пока, сколько бы мы не возмущались, даже через СМИ, «добрая» традиция использования подвалов в качестве туалетов не перестанет существовать.
Нужны не эмоции, а конструктивные предложения, а должностные лица, включая профессиональных экологов, предпочитают просто обходить молчанием такие неудобные вопросы.
Но оттого, что мы их замалчиваем, они не перестают существовать.
Может быть, профессионалам известно, что запах мочи и фекалиев не разрушает наш организм, зато нам хорошо известно другое:
эти запахи начисто исключают поэтические, возвышенные чувства, при отсутствии которых человек превращается в духовного урода, и пьянство или наркомания ему гарантированы.
Здесь как нельзя более точно звучит известное положение философии: «первична материя, вторично – сознание». Если бы материальная действительность была устроена на гранитном фундаменте Разума и Науки, то не было бы и духовных уродств в человеке. Но когда говорим об эстетике, а повсюду свалки, помойки, пыль, тараканы и, как «вершинное достижение», запах мочи и фекалиев, то духовное уродство подрастающего поколения становится фактом, а все так называемые блага, типа стриженого газона или белёного бордюра, выглядят как злая насмешка над человеком.
Мы предлагаем профессиональным экологам хотя бы в порядке эксперимента оценить качество воздуха в квартирах, подъездах многоэтажек (с мусоропроводами) или хотя бы в производственных помещениях на предмет запахов старой пыли, количества отрицательных аэроионов, неприятных запахов углеводородов и т.п. и оценить отравляющее свойство воздуха по пятибалльной, но лучше, по десяти балльной шкале. Это, может быть, заинтересует рядовых граждан России, а за мерами по улучшению квартирного или домашнего воздуха дело не станет. Меры эти хоть и не совсем просты и легки, но они гораздо легче и проще, чем освоение космоса или производство автомобилей, военной техники и т.п. Зато звание Человека они восстановили бы намного эффективнее, чем водородная бомба, компьютеры, телевидение и прочие признанные достижения техпрогресса.
На третьем месте по загрязнению воздуха, по нашему мнению, стоит «добрая» традиция сжигать в кострах всё, что только может гореть. Больше всего сжигается растительности, чем наносится невосполнимый ущерб почве.
Миллиарды туристских костров, уничтожая лесную подстилку, обеспечивают ускоренную суховершинность и гибель лесов, не говоря уж о лесных пожарах, коих год от года становится всё больше и больше.
О том, что нельзя сжигать стерню полей, хотя и говорится иногда, но она продолжает сжигаться.
Не прекращается традиция поджёгов старой травы на лугах и пастбищах. Видя чёрные, обуглившиеся пространства около дорого невольно думается: какую же чёрную душу и тёмный ум нужно иметь, чтобы одобрять такую практику в течение столетий?!
Как получается, что мы, купаясь в морях информации, не знаем того, что сжигание растительного опада – не помощь природе, а самый верный удар по её фундаменту! По плодородию земли! Пыльные бури стали заурядными событием во многих областях России.
Ядовитость и бактериальность современной пыли ни в какое сравнение не идёт с прошлыми веками. Костры порождают пыль и сами являются канцерогенной пылью.
Запыленность воздуха следовало бы считать национальным бедствием. Она делает нас и больными, и бедными.
Не случайно в Библии пыль отмечена шестой (из десяти) египетской казнью.
В погожие осенние и весенние дни города и посёлки погружаются в сизую мглу: это садоводы и огородники жгут траву и ботву, причём, туда же, т.е. в костёр, летят и пластмасса, и рога, и копыта, так, что запах «дымов отечества» бывает похож на запах крематориев или химзаводов.
Самые хорошие дни весны и осени, когда сердце и душа настроены на поэтическое восприятие природы, оказываются отравленными!
Насколько «хорошо» поднимает настроение свалочный дым, мы уже сказали. Добавим только, что по мировой статистике рак лёгких в пять раз чаще бывает у тех жителей, которые живут недалеко от свалок.
Неплохо отравляют воздух бани и печки-времянки для разогрева кормов для скотины. Такие очаги, как правило, делаются с низкими трубами, и дым от них стелется на уровне наших органов дыхания, а слабая тяга в таких печах обогащает дым продуктами неполного сгорания.
Каждодневное (часто неоднократное) сжигание бумажных и гофрокартонных отходов в железных контейнерах, которые установлены около всех учреждений (школ, магазинов и т.п.), тоже не сахар, так как такой дым хуже дыма открытых костров, а дымят контейнеры рядом с нами.
Печи отопления, конечно, тоже загрязняют воздух, причём, в них сгорает, вероятно, даже больше топлива, чем во всех остальных очагах огня.
Это как раз и позволяет некоторым горе-экологам считать борьбу за чистый и здоровый воздух разновидностью самообмана: дескать, всё равно главными загрязнителями являются автомобили и печи, а от них никак нельзя отказаться.
Между тем, при хорошей тяге и сухом топливе над печными трубами вьётся только горячий воздух, и никакого дыма нет.
Сделать хорошую тягу, топить сухим топливом, использовать печи с высоким КПД – всё это под силу нам так же, как и
решение всех других экологических проблем. Покажем это ещё на нескольких примерах.
Мы сказали, что на свалку можно не вывозить процентов 95 из того, что вывозится. Начнём с опилок, ибо в нашем городе их вывозится на свалку огромное количество, так что большая половина свалочного дыма составляет дым от опилок. Почему они вывозятся на свалку, а не в коровники, не в свинарники, не в отары, не к птицефермам, не к садоводам и огородникам? Все эти люди и сельхозпроизводства остро в них нуждаются. Некоторые хозяева каждый год на своём личном огороде реализуют по две тракторных тележки опилок, причём платят деньги трактористам за привоз, а в это же самое время большая часть опилок сгорает на свалках, источая удушливый дым.
Если леспромхозы настолько богаты, что у них избыток денег, то пусть платят штрафы за загрязнение воздуха.
Ещё правильнее было бы принять закон по охране плодородия земли, и тогда производителям дыма пришлось бы платить сразу по двум статьям. Может быть, тогда, наконец, прекратилась бы преступная практика сжигать всё и вся!
Если в нашем неправовом государстве оказывается невозможным организовать такие простые меры, то есть ещё более простой выход: машины с опилками, не доезжая до свалки, складируют их в дорожные кюветы, которые, конечно, должны быть достаточно глубокими и широкими.
Таких кюветов у нас множество, а если бы и не было, то их можно легко сделать, углубив существующие кюветы, а вынутым грунтом поднять уровень грунтовых дорог. Будет сделано сразу два крайне нужных дела.
Но тут начинаются «глубокомысленные» предвидения: одни говорят, что опилки самовозгораются, другие утверждают, что их будет выносить талая или дождевая вода, третьи знают, что перепревающие опилки выделяют фенол, четвёртые озабочены тем, что машина, заехав в кювет, забуксует. Все эти страхи – мнимые, и в устном разговоре мы готовы их опровергнуть.
Машине, к примеру, нет нужды заезжать в кювет: опилки сваливаются прямо с дороги, но не на дорогу! А следующая машина заезжает на край кучи и вываливает опилки несколько дальше. И т.д.
Многие наши кюветы бывают ниже полотна дорожного на 3-5 метров, а по ширине – 100-200 метров. Засыпать такой кювет не удастся и за сотни лет.
Беда России – грунтовые дороги. Их уровень, как правило, ниже земли, и после дождей они все в лужах. Зато такие дороги могут принять весь неорганический мусор: глина, камни, битый кирпич, ломаный шифер, штукатурка – всё годится для засыпки дорожных луж. На дно глубоких луж можно свалить и полиэтиленовые отходы, хотя для них есть лучшее применение.
Конечно, использование мусора для строительства дорог, пусть и грунтовых, всё же требует организованности: пестроту мусора нужно накрыть тонким слоем щебёнки или шлака. Но почему в годы войны россияне были способны оперативно эвакуировать заводы и делать другие в тысячу раз более сложные организационные мероприятия, а сегодня из явных пустяков делаются неразрешимые проблемы?!
Куда девать срубленные деревья и выкорчёванные пни? Деревья можно при помощи топора превращать в считанные минуты в кучу дров, а с пнями труднее. Их можно разрубить и распилить, но…
время – самый ценные ресурс. Есть, однако, простое и эффективное решение вопроса: из пней и срубленных деревьев делать заградительные полосы, которые не хуже заборов защитят ту или иную территорию от проникновения скотины.
Под защитой широгатин на таких полосах будет расти не только густая и высокая трава, но и ягодные кустарники. Снегозащитная функция таких полос тоже не хуже существующих.
Пустующие загородные пространства у нас в основном называются пастбищами. Трава на них настолько скудная, что от полной пустыни наши пастбища отделяют доли процента. Зелень, едва появившись из земли, либо съедается скотиной, либо затаптывается.
А вот широгатины, не позволив скотине топтать почву, произведут травы в десятки, а сотни раз больше. Постепенно разрушаясь и перепревая, древесина широгатин обогащает почву гумусом, а, следовательно, заградительные полосы будут ещё и «фабрикой по производству почвы». Отходы превращаются в доходы. Да ещё какие!
Ведь та же крапива – это не только лучший корм для скота. Нам приходилось покупать в наших магазинах сок крапивы, привезённой из Венгрии. Завозить витаминные напитки из-за границы или даже из-за океана, разве это не позор страны, располагающей самой большой территорией и чернозёмами?!
Миллиарды бутылок «Фанты» сжигаются на свалках и кострах, выделяя очень ядовитый дым, так что получается отравление россиян ещё и дымом заграничной пластмассы!
Экологически безупречная стеклянная тара всё больше выходит из моды, чему немало способствует новая «добрая» установка молодых людей: превращать в стеклобой всё, что только можно разбить (конечно, без всякой необходимости).
Умышленное создание безобразий следовало бы квалифицировать как вредительство и наказывать соответственно, например, пойманных бездельников обязывать сортировать самостийные свалки с подбором стеклянного крошева, пока эти лица не поймают такого же «делового» молодца и не сделают себе, таким образом, замену.
Сегодня же некоторые законы лояльны до абсурда! От нечего делать подросток режет ножом кожу или дермантин автобусных сидений. Его ловят и… предлагают заплатить стоимость сидения. Но поймался один из десяти тысяч, а кто заплати за 9999 других порезанных сидений?!
Законы рынка должны требовать от преступников полной компенсации своего вреда, т.е. преступник должен работать и за себя, и «за того парня», который сегодня ещё не пойман, или помочь милиции поймать его, сделав в его лице себе замену.
Такие законы «с юмором» быстро бы свели на нет многие преступления, особенно в области экологии, после чего вопросами наведения порядка, включая сортировку мусора, пришлось бы заниматься всё-таки законопослушным гражданам. Но тут сразу начинается скандирование типа:
«Мы не доросли до этого! У нас не тот менталитет! Кто будет это делать?! Кому это нужно?!» и т.д. нам всем это нужно! МЫ будем наводить порядок и с мусором, и с озеленением страны! А нерадивых должен заставить выполнять свои гражданские обязанности ЗАКОН, ибо без государства, без элементов насилия наше общество, действительно, пока не способно существовать.
Откажемся от цивилизованных форм насилия – придётся прибегать к автоматам, артиллерии, ибо до коммунизма, т.е. до общественного самоуправления, мы, действительно, не доросли, и пока везде должна быть диктатура государственных законов, которые сегодня, к великому сожалению, несовершенны и объективно недостаточны.
Что сделало поколение людей, рождённых в 40-50 годы? Разрушило коммунистическую тиранию? Пусть так, но это всё-таки из области разрушения. А что создано? Рынок? Смешно и грустно говорить о таком идеале жизни. Но ведь и рынок у нас пока не создан и перспективы его в тумане.
За прошедшие годы «сделаны дела столетий» в смысле разрушения природы и создания новых порочных традиций (типа подмены жизни «глазением в ящик»). Так ли уж трудно решить вопрос с сортировкой мусора?! В первую очередь нужно понять аксиому:
обезличка в любом деле, особенно в новом, абсолютно недопустима. Во-вторых, понять, что прежние попытки сортировки были не просто обречены на провал. Они были непродуманны до уровня абсурда. Во дворах стояли контейнеры с надписями разновидностей мусора и… заранее были уверены, что ничего хорошего из этого не получится. И, действительно, ничего не получалось, так как не было и не могло быть никакого ответственного лица, и, во-вторых, от рядовых жителей, по существу, требовалась компетенция и организованность выше, чем у самих организаторов этого эксперимента. Как мыслилась сортировка? Производитель мусора (т.е. житель квартиры) выносит мусорное ведро и начинает раскладывать его содержимое, в котором есть гниющие овощи, железо, пластмасса, бумага, полиэтилен и т.п., и в то же время его никто не контролирует, и вывалить всё ведро в первый же попавшийся контейнер никто не мешает.
Так что сделает рядовой житель?! Житель должен сам догадаться, что лучше в квартире иметь два ведра: в одно складывать все гниющие отходы, а другое – все прочие. Последние можно сортировать по контейнерам, но без элементов контроля и принуждения этим станет заниматься ничтожное количество граждан.
Мы предлагаем на уровне кухни сортировать отходы на две разновидности: гниющие, к которым относятся овощи, бумага, картон, древесина, кожа, и все прочие отходы (полиэтилен, пластмасса, металл, стеклобой, известь и т.п.). Всё население поголовно, под роспись, просветить на предмет знания и необходимости такой сортировки.
Мусор выносится в определённое время и контролируется либо водителем мусоровоза, либо дворником, либо дежурным по санитарно-экологическому состоянию (СЭС) микрорайона.
Гниющий (органический) мусор складывают в специальные траншеи или ямы, пересыпают шлаком, золой, дорожной пылью, опилками и т.п., с тем, чтобы в летнее время не было зловония и инфекции. Зимой а этом необходимости не будет.
Отходы второй категории сортирует либо дворник, либо дежурный по СЭС, назначаемый домоуправлениями в порядке очерёдности из самих жителей микрорайона. Всё это настолько просто и очевидно, что об этом просто скучно писать.
Может быть, нам крепко не повезло, но за всю жизнь ни нам, ни нашим знакомым никто и никогда из должностных лиц не сказал, куда всё-таки нужно девать те или иные отходы или разновидности мусора. Поэтому совсем неудивительно, что «филиалы» городской свалки в черте города растут как грибы после дождя.
Однако, этот вопрос далеко не самый главный, и более детальное его обсуждение оставляем для устных бесед, тем более, что он решается как следствие решения главного вопроса, к исследованию которого мы и переходим.
Может ли быть истинное благоустройство жизни при неблагополучной экологии в масштабе страны?! Что должен сделать каждый из нас, чтобы дальнейшее разрушение природы хотя бы остановилось? Нужна ли в экологии концептуальная идея, и сформулирована ли она правительственными или научными инстанциями? По нашему мнению, без такой идеи природоохранные мероприятия чаще всего похожи на судороги (предшествующие агонии).
Так как властные и научные институты хранят на этот счёт совсем не золотое молчание, то… «слово предоставляется общественности» в лице экологических диссидентов и дилетантов.
В отличие от профессионалов, иные дилетанты мыслят широко, т.е. умеют видеть решения трудных вопросов на стыке многих областей знания и практики.
Кроме того, профессионалам проявлять инициативу труднее: как только какой-то политик или академик отважится отстаивать ПОЛНУЮ ПРАВДУ, т.е., как только он становится хорошим гражданином и Человеком, так сразу он становится плохим политиком, плохим академиком. Поэтому надеяться, что экологические проблемы решат те, кто по долгу службы обязан их решать, не приходится. Им есть что терять, а нам в этом плане терять нечего.
Поэтому, сформулируем концептуальную идею экологии: «Разрушение природы прекратится, как только суммарная площадь зелёного листа на душу населения (СПЗЛ) станет увеличиваться (а не уменьшаться, как это имеет место сегодня)». Проще говоря, зелени должно быть как можно больше, а людей – как можно меньше.
Народонаселение уменьшают войны, эпидемии, голод и т.п., которые, конечно же, относятся к средствам недопустимым. Допустимы только ограничение рождаемости через планирование семей, но так как России сегодня демографический взрыв не грозит, то мы будем говорить только о числителе указанной формулы, т.е. о том, как увеличить СПЗЛ но огромных российских территориях.
Но вначале нужно показать, почему мы придаём этому не просто важное, а решающее значение. Против обилия фруктовых садов, ягодных плантаций, цветущих лугов и т.п. никто не возражает.
Но вот если добрую половину территории страны займут «джунгли» бурьяна, а именно к этому мы и призываем, то такое обилие зелени сознание большинства современников решительно отвергает, причём не только эмоционально, но и аргументировано. В самом деле, как можно всерьёз говорить о спасительном бурьяне, когда он нам портит сады, поля и огороды, и что толку, если его будет много на загородных пространствах?! И потом: почему количество зелени нужно увеличивать за счёт «джунглей» бурьяна, а не путём, например, посадки лесов?! И вообще, так ли уж нужна это СПЗЛ больше, чем есть сегодня?
Большая СПЗЛ нужна по многим причинам. Лист поглощает углекислый газ и выделяет кислород. Лист в результате фотохимических реакций накапливает в растениях энергию, которой питается весь животный мир от почвенных бактерий до человека включительно. Изловив в безжизненном Ледовитом океане жирного моржа или тюленя, не мешает вспомнить, что своё тело он «наел» только потому, что где-то листва трав и деревьев (реакцией фотосинтеза) превратила солнечную энергию в энергию органических (растительных) соединений.
Далее следует понять, что оскудение животного мира и рыбных запасов происходит в первую очередь не за счёт загрязнения окружающей среды (хотя и это не пустяк), а за счёт оскудения самого фундамента природы, её почвы.
В кубическом сантиметре почвы, чтобы она была плодородной в полную силу, должны проживать миллиарды микроорганизмов. Все они питаются растительностью, а не камнями или глиной.
Упомянутые микроорганизмы перерабатывают растительность прошлых лет в гумус, 3% которого превращает мёртвую землю в почву, ту самую мать-кормилицу всего растительного царства.
Огневое истребление растительности, таким образом, есть главное преступление человечества перед природой, главная причина надвигающейся экологической катастрофы.
Каждый килограмм сгоревшей растительности – это уничтожение десятков килограммов почвы – а механизм этого уничтожения – водная и ветровая эрозия почвы, которая, как уже отмечалось выше, ежегодно уносит в океан 25 миллиардов кубометров почвы.
Для быстрой и реальной остановки этого зловещего процесса годится только дикорастущая трава. Розы, хризантемы и т.п. не годятся по той простой причине, что они требуют от общества столько времени и сил, что это абсолютно нереально.
Озеленение планеты лесами – дело длительное, а, следовательно, также нереальное.
Кроме того, «здание» природы следует восстанавливать с «фундамента», т.е. с восстановления почвенного слоя. Затем строить «первый этаж», т.е. густой травянистый покров земли, и только после этого – леса (это как бы «второй этаж здания природы»). Предвидим: для многих эти рассуждения и сравнения неубедительны (инерция мышления сильна, так же, как и эмоциональность). Цифра 25 млрд. ничего не говорит нашим чувствам, да и в верности её мы можем сомневаться. Другое дело, увидеть надвигающуюся катастрофу воочию. Или хотя бы услышать про неё.
В 1968 году по трём южным областям СССР прокатились пыльные бури, во время которых ветер сдул почву с огромных площадей до материнской породы (камня). Зато лесополосы оказались засыпанными до самого верха, а телеграфные столбы – до самых проводов. В дневное время машины двигались с включенными фарами и с очень малой скоростью. Ранее подобные бури прокатились по многим другим странам c интенсивным земледелием. Конечно, они произвели впечатление и кое-какие меры были приняты, так что теперь мы уже не катимся к экологической катастрофе, а медленно (но верно!!) погружаемся в её пучину, не зная, точнее, не желая знать, того, что может нас спасти.
Защитники экологии хотя и называют себя «зелёными», но значение зелени грубо недооценивают, не говоря уже обо всех прочих «незелёных».
Экологическое невежество современного среднестатистического человека поистине замечательно!
На вопрос: «Какую пользу приносит трава за городом, если её не скосить и не пасти на ней скотину?» большинство отвечает: «Никакой. Такая трава пропадает». Более осторожные называют один-два незначительных эффекта.
Мы насчитываем более ста положительных эффектов заповедных лугов, и, так как это имеет прямое отношение к обоснованию концептуальной идеи экологии, рассмотрим главные плюсы обилия зелени.

126. Климатоформирующая функция СПЗЛ. Почему над пустынями очень редко идут дожди, а над тропическими лесами (которые часто соседствую с пустынями) льют тропические ливни?

127. Почему пожары больших территорий также приводят к образованию в небе дождевой облачности? Чтобы понять, придётся кое-что обновить в памяти или даже узнать заново.

Продолжение здесь